У построенной в 1870-х годах надземной железной дороги города Нью-Йорк был один существенный изъян — грохот проходящих поездов был настолько невыносимо громким, что горожане не могли жить возле путей. Понимая, что нужно найти решение, причем быстро, городские власти пригласили нескольких ученых, включая Томаса Эдисона, чтобы они изобрели систему шумоподавления.
К сожалению, ни один из них не смог ничего придумать. Даже Эдисон, который полгода проработал над проектом, не сумел разработать такую систему. Наконец, измученная уровнем шума и отсутствием прогресса в этом направлении, Мэри Уолтон, владелица пансиона на углу Двенадцатой улицы и Шестой авеню, расположенного рядом с железнодорожными путями, взялась сама найти решение.
Построив макет железной дороги в своем подвале, чтобы экспериментировать с разными способами подавления излишнего шума, Уолтон поняла, что проблема исходит от деревянных шпал. Она сделала короб, наполненный ватой и песком, который расположила между парами шпал и уплотнила смолой. После получения патента №327,422 на свое изобретение в феврале 1881 года она продала его в «Metropolitan Railroad» Нью-Йорка за 10 тысяч долларов с компенсацией за авторское право. Система имела такой успех, что очень скоро ее стали использовать и другие железнодорожные компании по всей стране.
Уолтон считалась героем, особенно среди женщин, поскольку мужчины, инженеры и изобретатели, нанятые властями, не смогли решить проблему. К сожалению, даже со звукопоглощающими коробами Уолтон надземная железная дорога производила больше шума, чем подземная. Со временем она устарела и стала небезопасной. В конечном итоге поезда прекратили ходить по ней в 1930-е годы, поскольку обновление инфраструктуры стало гораздо дороже, а застройщики требовали снести надземные конструкции и на их месте построить более привлекательную (дорогую) недвижимость. Жители Манхэттена вернулись к подземному метро и пользуются им по сей день, хотя несколько линий до сих пор проходят через отдельные районы по надземным путям.
